История одного города и одного мэра

[difoto]

С Александром Блиновым, мэром Янтарного, мы встречаемся в ресторане «Беккер». В Янтарном есть гостиница «Беккер», кафе «Беккер» и парк имени Беккера. Здешнюю церковь Казанской иконы Божией Матери — бывшую кирху, точную копию капеллы св. Георгия, что стояла в саду Берлинского замка до бомбежек Второй мировой, — построил тоже Беккер. Янтарный когда-то назывался Пальмникеном, находился на территории Восточной Пруссии и был имением Беккера и его бизнесом: в шахте «Анна» Беккер с компаньоном добывали янтарь.

Сейчас в Янтарном широкие и длинные пляжи с почти белым песком, где прибой и лагуны с очень теплой водой. По берегам — сосны и заросли облепихи. Вдоль центральной Советской улицы — старые прусские дома. Везде цветы и почти идеальная чистота. И это удивительно, если знать, что еще четыре года назад это был не город, а самая настоящая помойка…

Официантка приносит нам облепиховое варенье, со стуком ставит перед мэром чайник, расплескивает и, мило улыбнувшись, уходит за стойку для громкой беседы с девчонками. Мэр, не моргнув глазом, вытирает стол салфеткой, и мы начинаем разговор о перспективах развития города. К 2016 году Александр Блинов намерен превратить Янтарный в совершенно особый курорт. Из грязи город уже вытащили. Гости сюда поехали. Инвесторы пошли. Осталось построить больше гостиниц, кафе, магазинов и прочей инфраструктуры, научить людей оказывать услуги.

Горожане на Блинова поначалу смотрели с недоумением. Люди здесь серьезные, а им сервис предлагают развивать — «подай-принеси». А они привыкли янтарь добывать. В прежние времена все концентрировалось вокруг этого, ведь на месторождении — 90% всех разведанных мировых запасов. Город был рабочим поселком, основное предприятие в нем — ГУП «Калининградский янтарный комбинат», где добывали, перерабатывали и обрабатывали ископаемую смолу, превращая ее в ювелирные изделия. В 90−х ГУП, как монополист, выбрало самую тупую стратегию: повышение цены на сырье. Сумасшедшие прибыли от продажи янтаря помогли ему продержаться какое-то время. Но с открытием границ появилась конкуренция в лице гданьских и литовских мастеров, и люди увидели, насколько иностранные янтарные изделия превосходят серийную продукцию ГУП. У комбината начали падать обороты.

Предприятие решило выживать за счет продажи сырья. На практике это означало, что янтарь не столько продавали, сколько воровали. Образовалась «черная янтарная дыра», а сам Янтарный превратился в бандитское место. Польские и литовские бизнесмены приезжали сюда и скупали по дешевке заготовки и янтарные шары — обработанные для бус полуфабрикаты, которые выносились с комбината в неимоверных количествах и самыми изощренными способами. Рассказывают, что работницы набивали янтарными шарами презервативы и проносили на собственном теле. Устроиться работать на добыче в карьере стоило по нелегальной таксе семь-восемь тысяч долларов для чужих и пять-шесть тысяч — для знакомых. В общем, в начале 2000−х ГУП сделалось банкротом, получило внешнего управляющего и растеряло ключевые компетенции — глубокой переработки янтаря и работы с золотом и серебром. Люди разошлись по маленьким мастерским, ювелирпром сократился в разы, 80% добытого янтаря и по сей день продается в виде сырья.

Александр Блинов тоже в свое время поработал на янтарном комбинате, а когда начались рыночные преобразования, уехал в Калининград и занялся там бизнесом. Создал группу компаний «Омега» — строительство автосервисов «под ключ», поставка промышленного оборудования. И все у него было хорошо. Но вот Янтарный не давал покоя. В родной город не то что гостей приглашать — самому приезжать было стыдно. В него нельзя было заехать вообще. Дороги — жуть полная, да их практически и не было. Парк, овраги между домами — все завалено мусором.

И решили уроженцы Янтарного, бизнесмены Александр Блинов, Николай Власенко (владелец группы компаний «Виктория») и еще несколько человек, как-то помочь своей малой родине. «Пришли мы, бизнес, сюда и стали думать, кому давать деньги на Янтарный, — вспоминает Александр Блинов. — Посмотрели внимательно и поняли, что если дадим, то их тут же в мусор превратят. Значит, что-то надо делать самим. И решили, что я должен выдвигаться в мэры…»

— Почему вы?

— Я старше всех, бизнес уже отлажен, семья взрослая. И в 2005 году я пошел избираться. Не как пиар-технолог, а как менеджер. Сразу представил стратегическую программу действий на пять лет. Предложил точки роста и ключевые направления и показал результаты, к которым мы придем. Выиграл сложные выборы и стал управлять городом. А через три года, когда отчитывался перед населением, взял ту программу, с которой избирался, — мы ее книжкой издали — и говорю: «Вот. Мы хотели за пять лет все это сделать, а сделали за три. И больше мне говорить нечего». Наше муниципальное образование в 2008 году по эффективности глав заняло второе место по 78 показателям. А в 2005 году нас вообще не рассматривали. В 2006−м нам дали почетное 12−е место, а в 2007−м уже восьмое. И вот сейчас поднялись. Впереди нас только город Гусев.

— На чем основана ваша программа?

— На предназначении территории. Кто наша целевая группа? Туристы. Мы хотим объявить себя туристическим городком.

— Что значит «объявить себя туристическим городком»?

— Я сразу скажу, что мы не хотим быть похожими ни на Светлогорск, ни на Зеленоградск (города Калининградской области, развивающиеся как традиционные курорты. — «Эксперт»). Мы приняли программу действий по строительству новой отрасли для нас и нового курорта для региона. Туризм — экскурсионный, спортивный, оздоровительный. У нас нет инфраструктуры, как в Светлогорске. Здесь же курорта не было никогда. Что делать? Мы начали развивать программы по туризму выходного дня, создавать события, например Петропавловские встречи в Янатарном — фестиваль духовно-нравственной и народно-патриотической песни. Сначала сделали небольшой концерт, дальше — реклама, продвижение. Сейчас на него приезжают тысячи людей. Или «Крещенские морозы». На Крещенье от нашей церкви к озеру Янтарному идет крестный ход. До утра. Народу приезжает столько, что в город въехать невозможно. Соревнования по плаванию придумали, уже пятый раз в этом году проходят. Пригласили бывших олимпийских чемпионов, сделали концерт с хорошими артистами. Назвали спортивное мероприятие «Янтарная миля», а дальше — фестиваль «Янтарная Ми-Ля». И получился сумасшедший праздник. Президентский духовой оркестр к нам приезжал. Его сначала в Калининград пригласили, а потом команда губернатора договорилась, чтобы они к нам приехали. И в Янтарном прошло два концерта, один — президентского оркестра, другой — оркестра школьников. Весь город гудел. Мы их будем звать теперь каждый год. Международный парад исторических автомобилей «Янтарный берег» через нас проходил. А еще мы устроили в этом году первый международный турнир по ловле янтаря. Поляки у себя такие уже одиннадцать лет проводят, и глупо было не воспользоваться идеей. Сто участников из России, Польши, Литвы и Германии. И толпы зрителей. Много фишечек придумали, на которые бизнес садится. И с этих фишечек получаем деньги в бюджет. И сразу их вкладываем в развитие.

— Какой у вас бюджет?

— Мы начинали с 18 миллионов рублей. Сегодня наш бюджет — 220 миллионов, из них 160 — собственного дохода. Я считаю, что это результат эффективного управления городом. Почти 30 процентов формирует малый бизнес, а доля градообразующего предприятия — около семи процентов. Я считаю, что если малый бизнес формирует бюджет на такую долю, то это говорит об устойчивой экономической ситуации. Кстати, когда мы построили первые магазинчики, из муниципальных денег, люди не хотели еще ими заниматься. Тогда мы бесплатно отдали их в аренду бизнесу, а через год он сказал: у нас все хорошо идет, и мы готовы платить за аренду. Янтарновцы в аренду жилье сдают «курортникам». Раньше для этого надо было покупать патент. Но мы его отменили: пусть бабушка лучше сдает жилье безо всяких налогов. Зато к нам не приходит, не просит ничего. Да и люди, которые у нее поселятся, потратят деньги в Янтарном. Вот это и будет ее вложением в экономику города.

— Чем-нибудь еще у вас малый бизнес занимается?

— У нас две точки роста, две отрасли. Одна — традиционная, янтарная. Другая — туристическая. Мы от этого получаем колоссальный синергетический эффект. При посещении города человек всегда покупает сувениры. Ежедневно по десять-пятнадцать автобусов к нам приезжает с экскурсиями на янтарный комбинат или просто за янтарем. Нашим местным стало интересно производить сувениры нетрадиционные, дешевые. В нашем озере (бывший карьер янтарного комбината. — «Эксперт») чистейшая вода и тридцать метров глубины. И ведь не сложно было причалы там понаделать. И теперь на озере дайверы. Приезжают, деньги здесь оставляют. Янтарный раньше объезжали стороной. А теперь многие из тех, кто приезжает в Калининград, хотят посетить наш город. А мы стараемся. Вот провели чемпионат Европы по пляжному волейболу. Приехало 48 команд из 16 стран. Был прямой эфир на Китай, на Казахстан, «Спорт-ТВ» показывало. И люди приехали на чемпионат не потому, что мы случайно объявились. Мы четыре года стремились к этому, авторитет зарабатывали. И стадион на тысячу мест был не просто полным, он был битком забит. И вокруг народу стояло столько! Приехали просто поболеть за наших.

Но я хочу, чтобы доля этого событийного туризма, составляющая процентов семьдесят, постепенно сокращалась. Мы уже хотим развивать туризм познавательный. Собираемся янтарный кластер делать. Через проект «Город мастеров». Открыли символический знак — «Начало Великого янтарного пути». Запуская проект «Великий янтарный путь», мы инициируем создание нового туристического маршрута, который пройдет по ряду европейских стран. И хотим, чтобы люди узнали здесь про я нтарь всё от и до. На шахте посмотрели, как добывают. Потом — как обрабатывают. Тут в дело вступает малый бизнес: мастер сидит, вытачивает изделия, показывает технологию. Потом народ эти изделия покупает, гуляет по городу и вдоль моря, заходит в кафе и снова тратит тут деньги. Я только боюсь, что мы не успеваем услуги готовить для наших гостей. А их надо наращивать, приводить к нормальным стандартам, в условиях нормальной конкурентной среды.

— Похоже, у жителей Янтарного пока не очень с оказанием услуг. Вот и пролитый чай со стола не вытирают.

— С этим пока проблемы. Но не только у нас. Наш народ вообще не приучен услуги оказывать. Но научится. На территории города строится двенадцать гостиниц. Четыре уже работают. Мы рассчитываем на 300 тысяч туристов в год. Они будут приезжать-уезжать, но 40 процентов мы хотим оставлять тут — в пансионатах, санаториях. Наша задача — инвестиционная привлекательность и много гостей. Вот атомная промышленность собирается у нас конференции проводить. А почему нет? Ведь тут идеальное место: море, воздух, солнце. Значит, нам надо конференц-зал строить не меньше чем на двести человек. «ЛУКойл» одним из первых у нас начал: в этом году на корпоративку они пятьсот человек привезли. Палаточные городки разбили, пляжные виды спорта мы им организовали. Сбербанк калининградский собирался тут на фестиваль спорта. Другие компании к нам приезжают. А поскольку я сам из бизнеса и знаю много людей, то везде где можно о нас рассказываю. Я сам лично посещал по четыре выставки в год, представлял проекты и город. Инвесторы подтягиваются. Сейчас уже приходят на конкурсных условиях строить гостиницы, спрашивают землю. Раньше я просил: ну хоть кто-нибудь придите, пожалуйста, постройте. А народ сомневался. А вот Людвиг Беккер одним из первых пришел и не пожалел об этом.

— Разве он еще жив?

— Это правнук того Беккера. Я ему позвонил в Германию и говорю: «Твой прадед развивал здесь все. Строил. А теперь все разрушено. Тебе не стыдно? Давай приезжай, начинай тоже строить». Он приехал. И построил гостиницу с рестораном и кафе на берегу. И собирается инвестировать в развитие городского округа больше пяти миллионов долларов.

— А если я, например, захочу открыть тут кафе, что для этого нужно? И сколько времени это займет?

— Все зависит от человека. Если вы пришли, мы говорим: вот вам технические условия, вот арендная цена земли — 20 рублей в год за квадратный метр, берите, проектируйте и стройте. Еще дорожку надо к себе проложить, потому что ее там нету. И провести, например, 50 метров канализации. Если не хотите или не умеете, то мы можем сделать. Но вам придется заплатить за технические условия. А по скорости — в течение месяца можно начинать работать. Все зависит от человека. У Людвига Беккера от замысла до строительства кафе «Беккер» прошло 74 дня. А вот тут наши янтарновские девчонки затеяли маленький интересный проект по продаже янтаря и затормозились: все думали, прикидывали, время тянули. А разрешение на строительство могли бы получить сразу. Мы и сами ищем, где бы люди что могли открыть. И предлагаем проекты в нашей газете. Если на проект появится еще претендент, тогда будет конкурс: кто лучше технические условия предложит или цену на землю. У нас один проект был — два с половиной миллиона начальная цена, а продали за 10 миллионов. А бывает, что мы проект видим, а на него никто не идет. И тогда самые льготные условия предлагаем, лишь бы реализовать скорее.

Мусор — из головы

— Ну а что же сами горожане? Они довольны переменами?

— Разное было. Когда сараи начали убирать вдоль центральной улицы и берега чистить, тут демонстрации устраивали. И когда больницу неэффективную закрывали, такое творилось… А это не больница была, а пансионат для престарелых. Как только зима, сыночки не хотят ухаживать за своими старичками. Идите, мол, в больницу полежите, там за вами поухаживают. И каждый год одни и те же ложились. Мы ее закрыли на реконструкцию. Реконструировали и открыли как прекрасный дневной стационар. Народ закричал: дайте нам больницу! Мы проводили встречи с населением, разъясняли, что медицинские услуги должны быть квалифицированными и оказываться в квалифицированных больницах. В городке с населением шесть тысяч человек очень неэффективно содержать больницу. Тем более когда в радиусе 30 километров две хорошие больницы есть. По нацпроекту купили машины на «скорую». Посадили новых врачей. Прежних я разогнал, потому что по двадцать лет сидели, ничего не делали, только больничные выписывали. И главврача нового нашел. Знаете как? Прихожу в одну калининградскую больницу, сижу, а потом с одной сестричкой разговорился: дескать, у меня большая проблема, ее надо срочно решить, поэтому хочу попасть к самому лучшему доктору. Какой у вас лучший доктор? Она отвечает, что самый лучший доктор — Старостин Игорь Анатольевич. Я нашел его кабинет, вхожу и говорю: «Игорь Анатольевич, а пойдемте ко мне работать главным врачом! Квартира будет, а о деньгах не говорю сейчас, не знаю… И полная будет самостоятельность». Он подумал-подумал и отвечает: «А почему нет?» И приехал в Янтарный. И мы из грязи уже поднялись на пятое место в области. Купили машины докторам, квартиры дал служебные. И говорю: дневной стационар есть, и всех хроников чтобы дома лечили. Приехали, капельницу поставили, а они в домашних условиях быстрее будут выздоравливать, без стресса. От количества посещений будет зависеть ваша зарплата. И от эффективности. Меньше болеют — больше получаете. Купили кучу оборудования, оснастили машины. Доктора сами ездят, ставят диагнозы. Сестра потом приезжает, делает процедуры. И зачем больница нужна?

— По каким показателям вы судите, нужна или не нужна?

— Уже три года у нас смертность ниже, чем рождаемость. И это совокупный показатель — абсолютное снижение смертности и абсолютное повышение рождаемости. А начинали мы с большого разрыва, только обратного.

Вот еще мы разработали программу «Безопасный город». Нам на шесть тысяч человек населения отдел внутренних дел не положен. Только девять милиционеров ППС. И везде повесили видеокамеры, отдел вневедомственной охраны наблюдает. Запись идет, если где-то что-то случается, сразу выезжают. Ну что еще? Людей отучили на улице мусорить: выкинул бутылку из-под пива, камеры зафиксировали, подъехали, оштрафовали. Чтобы было куда выкидывать, через каждые пятьдесят метров поставили урны. Мусор убрали с улиц. И из голов людей он начал выветриваться потихоньку.

— Прямо по профессору Преображенскому.

— Вот я и говорю. И люди стали меняться, следить за собой. Даже одеваются по-другому, лучше.

— Почему-то не всем городам это удается.

— Трудно тем, кто не работает, а кто работает каждый день, тому не трудно. Надо просто делать это: каждый день мусорят, каждый день надо убирать. У нас, кстати, одни из самых эффективных на территории предприятий — муниципальные. Я сегодня уже начинаю продавать их по серьезным ценам, то есть бизнес предлагаю в частные руки. А когда мы пришли сюда, тут не было ничего муниципального, более или менее работающего. Только куча долгов и злые работники, потому что зарплату не получали. Мы создали производственную инфраструктуру по уборке, по воде… Зарплаты сегодня от 15 до 20 тысяч рублей там у них.

— Кто конкретно все это налаживал?

— На коммуналку пришел из моей бывшей компании менеджер, и ему была поставлена задача за три года разобраться и решить все проблемы. Решил. И в этом году у меня не было с ней проблем и ни одной заявки. А раньше здесь на третьи этажи вода не доходила.

В коммуналку мы вложили 50 миллионов. Неподъемная для бюджета сумма. Я пошел у банка просить. «А за счет чего отдавать будете?» — «За счет снижения потерь. Вот бизнес-план. У меня сейчас 40 процентов воды уходит в песок, умножьте 40 процентов на три — 120 процентов получается. Если вы с меня возьмете меньше 20 процентов за три года, я вам отдам через три года. Если хотите, чтобы я больше заплатил, отдам через четыре». Дали. И мы сделали сети, переделали коммуникации, вообще всё. И деньги банку уже вернули. Можно следующие занимать, под другие программы. На юге города на 50 тысяч метров жилья целый микрорайон формируем. Поле, а мы туда дорогу делаем, коммуникации, уже все спроектировали. С этим проектом буду ездить на инвестиционные выставки и на сто процентов знаю, что, вложив сейчас деньги, мы вернем раз в десять больше.

Рентабельный город

— А область вам помогает во всех этих делах?

— Сегодня получается, что ключевая роль — у губернатора. Она в том, чтобы увидеть, где на местах есть интересные ростки. Вот мы начали свои программы, и губернатор предложил нам деньги, субсидированную процентную ставку. Самая лучшая поддержка: когда тело только отдаешь, а проценты не платишь. Это находка для бизнеса и для правительства безопасно, когда дается под проекты, которые уже реализуются. У нас все боятся чего? Процентов. А ведь рентабельность социальных проектов никогда не будет особенно высокой. И если мне губернатор две трети субсидирует, а я всего шесть процентов доплачиваю банку, то я берусь за это сразу.

В Янтарном самые широкие пляжи на побережье. И лагуны с теплой водой

Фото: Елена Борисова

По эффективности глав мы заработали премию от губернатора за второе место — 28 миллионов в бюджет. Хорошая мотивация, правда? И за благоустройство занимали три раза первое место, и премии по пять-восемь миллионов. А в этом году — двадцать. Неплохая перспектива для бюджета. Боос хорошо умеет мотивировать управленцев. Еще он софинансирует проекты. Мы в прошлом году построили социальный дом на шестьдесят квартир. На въезде в город. Переселили туда людей из аварийного жилья, дали квартиры детям-сиротам, у нас теперь нет ветеранов без квартир. Стоимость этого проекта 86 миллионов рублей. Рассчитали, что построим за три года. Губернатор предложил нам на это денег. Я говорю: «С удовольствием. И мы тогда за год сделаем, а не за три». Дал нам 60 миллионов, своих вложили 26 и сделали все за семь месяцев. Это единственный пока сданный в области социальный дом. Кроме Калининграда, конечно. А ведь люди в Янтарном ждали жилья по тридцать лет! Ничего здесь не строилось. В этом году мы сдали 12 тысяч метров жилья — по два метра на человека. А сколько в России? В России сегодня сверхзадача — по полтора метра на человека построить. И я уверен, что к 2016 году мы все закроем по старому жилью.

— Что за срок — 2016 год?

— У нас есть программа социально-экономического развития до 2016 года стоимостью 57 миллиардов рублей. Эту цифру я защитил на правительстве области. Из них 34 миллиарда — это инвестпроекты, частично уже реализованные, причем половина из них — проекты муниципального образования, инфраструктурные: вода, канализация, дороги и так далее. Мы нашли уже стратегических инвесторов — три года назад я ездил в Канны представлять проект «Янтарный берег России». Речь идет о развитии северной части нашего муниципального образования, о курортно-рекреационном комплексе с жилой застройкой. Сейчас проект расширился, и под него выделяют еще 400 гектаров от Зеленоградского района, потому что своей земли нам уже не хватает.

— Как вы переживаете нынешний кризис?

— Мы его не очень ощущаем. У нас все идет, как и раньше. Сейчас строим новую генерирующую котельную: 70 миллионов рублей вложений, и ни копейки из бюджета. Мы, наверное, одни из первых в России такую котельную передали по концессионному договору — на двадцать лет. Вот сейчас они 70 миллионов вложили, и город в октябре получает новую котельную. У нас сегодня зарплата выплачивается муниципальным службам полностью и нет долгов.

— А безработные у вас есть?

— Сто двадцать человек. Снижение напряженности идет за счет общественных работ. Мы четыре с половиной миллиона рублей выделили на общественные работы еще до всякой федеральной программы. Когда Sony, Panasonic и Philips закрыли в области сборку своих телевизоров, шестьсот жителей Янтарного остались без работы. Это 10 процентов от всего населения и 20 процентов — от трудоспособного. То есть каждая третья семья осталась без кормильца. И еще янтарный комбинат сто человек сократил… И мы тогда ослабили давление на черный рынок: пусть будет самозанятость. Начали сады-огороды, садовые общества в собственность отдавать бесплатно. Потому что там люди по 20–30 тысяч в год экономят на своих овощах, работают, делом заняты. Стали еще думать, чем людей занять. Это «наверху» можно долго говорить, а здесь быстро придумывать надо. У нас — реальность. Завтра придут, сядут в кабинете и скажут, что им есть нечего. И мы напридумывали… Есть у нас три центральных оврага, все они за предыдущие годы были превращены в настоящие свалки. Мы начали выкапывать из них мусор. На глубину до трех метров, экскаваторами и вручную. И это была не просто уборка мусора. Мы реализовывали проект экологического оздоровления территории. Чтобы не дышать сероводородом, который вырабатывают продукты гниения. Я сначала не мог никого на работу найти, а потом такие бригады сложились… И люди теперь туда мусор не носят: они видели, как его убирали. И когда один там что-то выбросил, так его чуть не избили. Потому что когда люди сами становятся чистильщиками, они перестают быть бросателями.

©

[imp13]

Макс, ну хватить вже показувати який ти "розумний". знаємо...

а по статті - хороший менеджер це тільки пів справи. в кінці він описує які суми йому позичались. якщо навіть в Луцьку буде подібний манагер, з обласного бюджету фіг він що отримає. з банків мо ї знайдеться 1-2, які б захотіли дати гроші просто в рострочку, без процентів.

[difoto]

мої пости хоча б приносять людям радість, так що під ними лежить глибока раціональна основа

Ну просто на весь день настроение поднялось!

[nickel]

хороший менеджер це тільки пів справи. в кінці він описує які суми йому позичались. якщо навіть в Луцьку буде подібний манагер, з обласного бюджету фіг він що отримає. з банків мо ї знайдеться 1-2, які б захотіли дати гроші просто в рострочку, без процентів.

Хороший манагер - це не той що каже, що грошей ніхто не дасть, а той хто знайде ці кошти. Знайде вирішення любої проблеми там, де всі руками розводять. Цьому меру все готове на блюдечці ніхто не приніс.

Ех, міняю, не дивлячись, Шибу і Романюка на цього манагера. Хто за?

[druid]

Для таких реформ потрібна людина з дуже сильною політичною волею. Він приймав не популістські рішення, а конструктивні, не дивлячись на протести мешканців. Людина прийшла зі сторони зі сформованим бізнесом, авторитетром і так далі. Йому пофіг хто шо говорить, він знає що робить і робить це. А політика, карєра його не цікавлять. В Луцьку це нереально хоча б тому, що на дію завжди знаходиться протидія у вигляді політичних і економічних опонентів.

Та і масштаби не ті.